Государственное автономное учреждение Пензенской области "Информационный центр "Пензенская правда"
Вечный зов малой родины
«Семейные династии»
Супруги Девятовы из Пензы променяли город на деревенский колорит
Виктор Девятов считает родительский дом лучшим местом на свете
Дом у Виктора Петровича и Клавдии Ивановны Девятовых в Казачьей Пелетьме Лунинского района небольшой, но ухоженный, с новенькими резными наличниками. А под окнами – палисадник, украшенный клумбами и деревянными садовыми фигурками. Скульптурки, как и лавочки по обе стороны забора, смастерил сам хозяин дома. Лучшее место на светеС удовольствием мы входим в тепло старого дома, чуть пахнущего весенней сыростью, с русской печью и фотографиями на стенах по старинной деревенской моде, где все напоминает о былых временах. Хотя современные предметы быта вроде микроволновки, кухонного смесителя с подогревом да смартфона в руках у Клавдии Ивановны вполне себе вписываются в обстановку. Хозяйка показывает снимки детей и внуков.
– Вот две дочки, обе в Пензе живут. Это один внук с женой, это второй – военный, сейчас на спецоперации. А вот правнучек, ему пять месяцев всего.
11 лет назад Клавдия Ивановна и представить не могла, что вернется в Казачью Пелетьму. А все Виктор Петрович, считающий родительский дом лучшим местом на свете.
Общественная работа не в тягость
– И теперь его отсюда не сдвинешь, хотя в Пензе у нас хорошая квартира, – добродушно ворчит Клавдия Ивановна. – А тут нет ни воды горячей, ни канализации – как в прошлом веке живем.
– Зато баня есть! А какой воздух здесь, какой простор! – гнет свое хозяин. – Места много: вон и мастерская у меня в гараже, и курочки в сарае.
В общем, есть где развернуться. А то сидели бы сейчас, куковали на пятом этаже, не зная, куда руки приложить.
– Да ладно, дачи тебе, что ли, было мало? – парирует супруга.
– Дача совсем не то – приезжаешь, уезжаешь. Опять же, могилки родительские здесь. И в этот дом я тебя молодой женой привел.
Чувствуется, спор этот давний и неразрешимый.
– Я и перебираться-то не хотела, он, как свекровь похоронили, полгода один здесь жил, – рассказывает Клавдия Ивановна. – Потом уж решила, что неправильно это – врозь быть. Собрала вещи и приехала, дети и внуки меня поддержали. Правда, предупредила мужа, что, если вдруг вперед меня уйдет, за домом одна следить не буду, в Пензу вернусь. Самая жгучая связьЕсть у замечательного русского поэта Николая Рубцова пронзительное стихотворение «Тихая моя родина», в котором лирический герой рассказывает о своих чувствах, испытанных после возвращения в родную деревню:
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь...
У Виктора Девятова эта связь не прерывалась никогда. Потому и вернулся на склоне лет в Казачью Пелетьму не как перелетная птица, а как полноправный ее житель, которому есть дело не только до того, что происходит в собственном дворе.
Дело мастера боится
Ностальгировать и копаться в огороде неплохо, конечно. Но душа требовала чего-то еще. Не в его силах вдохнуть жизнь в многочисленные, давно опустевшие и вросшие в землю домики односельчан, сделать так, чтобы молодежь не разъезжалась по городам. Зато он может отдать долг тем, кто веками обустраивал эту землю…
Навещая в очередной раз могилы родителей, Виктор Петрович заметил, что погост выглядит неухоженным, летом зарастает травой по пояс, люди приглядывают только за своими семейными захоронениями.
Скосил бурьян вокруг, разбил клумбы у главного входа – тут уж Клавдия Ивановна подключилась. Так все лето за территорией кладбища и ухаживали.
Сокрушался Виктор Петрович, что ограда погоста обветшала, на новую немалые средства нужны. И пошел по соседям, мол, негоже так к памяти предков относиться, давайте-ка складываться на новый забор. Собрали нужную сумму, обнесли кладбище сеткой-рабицей.
Супруги на свои деньги наняли рабочих, чтобы спилить засохшие деревья. Виктор Петрович построил беседку в форме часовенки, с крестом на крыше, с иконками внутри. А за оградой, чуть в сторонке, деревянный туалет смастерил.
На кладбище они в основном ездят вдвоем на стареньком автомобиле. До прошлого года Клавдия Ивановна иногда и одна ходила, пока соседка ее не напугала:
– Ты, Клава, поосторожней, объявился у нас один уголовник, отсидел за нападение на старушку.
Минувшей зимой рецидивиста опять посадили. Пожилая женщина вздохнула спокойно и теперь без опаски ухаживает за кладбищенскими клумбами, если муж занят дома. Сам Бог послал
Как вам арт-объект?
На вопрос о том, что же сподвигло супругов на такой бескорыстный труд, Клавдия Ивановна отвечает:
– Как будто нас позвал кто-то: «Идите и делайте». И по-другому мы не можем. Мне одна певчая из церковного хора говорит: «Клава, вас сам Бог послал. До вас никто кладбищем не занимался, и, боюсь, после вас никто не будет». Ну, насчет второго я не согласна, люди добрые всегда найдутся. И не долг это никакой, просто нам с мужем так хочется.
Я, когда работаю на кладбище, нисколько не устаю, отдыхаю и телом, и душой.
Она смирилась с сельской жизнью. Слава богу, дети не забывают, часто навещают.
Виктор Петрович держится молодцом, хотя временами устает и бросает работу на полпути. Сядет рядом с женой:
– Умаялся, помираю прямо.
Она тут же заводит любимую песню:
– Вот, здоровья уже нет, бросать все пора, а ты все хорохоришься.
– Ага, сейчас, – ехидно отвечает муж и возвращается к делам.
– С домашним хозяйством мы сами прекрасно справляемся, пенсии хватает. А дальше видно будет, – говорит горожанка-сельчанка нам на прощание.
Виктор Девятов считает родительский дом лучшим местом на свете
Дом у Виктора Петровича и Клавдии Ивановны Девятовых в Казачьей Пелетьме Лунинского района небольшой, но ухоженный, с новенькими резными наличниками. А под окнами – палисадник, украшенный клумбами и деревянными садовыми фигурками. Скульптурки, как и лавочки по обе стороны забора, смастерил сам хозяин дома. Лучшее место на светеС удовольствием мы входим в тепло старого дома, чуть пахнущего весенней сыростью, с русской печью и фотографиями на стенах по старинной деревенской моде, где все напоминает о былых временах. Хотя современные предметы быта вроде микроволновки, кухонного смесителя с подогревом да смартфона в руках у Клавдии Ивановны вполне себе вписываются в обстановку. Хозяйка показывает снимки детей и внуков.
– Вот две дочки, обе в Пензе живут. Это один внук с женой, это второй – военный, сейчас на спецоперации. А вот правнучек, ему пять месяцев всего.
11 лет назад Клавдия Ивановна и представить не могла, что вернется в Казачью Пелетьму. А все Виктор Петрович, считающий родительский дом лучшим местом на свете.
Общественная работа не в тягость
– И теперь его отсюда не сдвинешь, хотя в Пензе у нас хорошая квартира, – добродушно ворчит Клавдия Ивановна. – А тут нет ни воды горячей, ни канализации – как в прошлом веке живем.
– Зато баня есть! А какой воздух здесь, какой простор! – гнет свое хозяин. – Места много: вон и мастерская у меня в гараже, и курочки в сарае.
В общем, есть где развернуться. А то сидели бы сейчас, куковали на пятом этаже, не зная, куда руки приложить.
– Да ладно, дачи тебе, что ли, было мало? – парирует супруга.
– Дача совсем не то – приезжаешь, уезжаешь. Опять же, могилки родительские здесь. И в этот дом я тебя молодой женой привел.
Чувствуется, спор этот давний и неразрешимый.
– Я и перебираться-то не хотела, он, как свекровь похоронили, полгода один здесь жил, – рассказывает Клавдия Ивановна. – Потом уж решила, что неправильно это – врозь быть. Собрала вещи и приехала, дети и внуки меня поддержали. Правда, предупредила мужа, что, если вдруг вперед меня уйдет, за домом одна следить не буду, в Пензу вернусь. Самая жгучая связьЕсть у замечательного русского поэта Николая Рубцова пронзительное стихотворение «Тихая моя родина», в котором лирический герой рассказывает о своих чувствах, испытанных после возвращения в родную деревню:
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь...
У Виктора Девятова эта связь не прерывалась никогда. Потому и вернулся на склоне лет в Казачью Пелетьму не как перелетная птица, а как полноправный ее житель, которому есть дело не только до того, что происходит в собственном дворе.
Дело мастера боится
Ностальгировать и копаться в огороде неплохо, конечно. Но душа требовала чего-то еще. Не в его силах вдохнуть жизнь в многочисленные, давно опустевшие и вросшие в землю домики односельчан, сделать так, чтобы молодежь не разъезжалась по городам. Зато он может отдать долг тем, кто веками обустраивал эту землю…
Навещая в очередной раз могилы родителей, Виктор Петрович заметил, что погост выглядит неухоженным, летом зарастает травой по пояс, люди приглядывают только за своими семейными захоронениями.
Скосил бурьян вокруг, разбил клумбы у главного входа – тут уж Клавдия Ивановна подключилась. Так все лето за территорией кладбища и ухаживали.
Сокрушался Виктор Петрович, что ограда погоста обветшала, на новую немалые средства нужны. И пошел по соседям, мол, негоже так к памяти предков относиться, давайте-ка складываться на новый забор. Собрали нужную сумму, обнесли кладбище сеткой-рабицей.
Супруги на свои деньги наняли рабочих, чтобы спилить засохшие деревья. Виктор Петрович построил беседку в форме часовенки, с крестом на крыше, с иконками внутри. А за оградой, чуть в сторонке, деревянный туалет смастерил.
На кладбище они в основном ездят вдвоем на стареньком автомобиле. До прошлого года Клавдия Ивановна иногда и одна ходила, пока соседка ее не напугала:
– Ты, Клава, поосторожней, объявился у нас один уголовник, отсидел за нападение на старушку.
Минувшей зимой рецидивиста опять посадили. Пожилая женщина вздохнула спокойно и теперь без опаски ухаживает за кладбищенскими клумбами, если муж занят дома. Сам Бог послал
Как вам арт-объект?
На вопрос о том, что же сподвигло супругов на такой бескорыстный труд, Клавдия Ивановна отвечает:
– Как будто нас позвал кто-то: «Идите и делайте». И по-другому мы не можем. Мне одна певчая из церковного хора говорит: «Клава, вас сам Бог послал. До вас никто кладбищем не занимался, и, боюсь, после вас никто не будет». Ну, насчет второго я не согласна, люди добрые всегда найдутся. И не долг это никакой, просто нам с мужем так хочется.
Я, когда работаю на кладбище, нисколько не устаю, отдыхаю и телом, и душой.
Она смирилась с сельской жизнью. Слава богу, дети не забывают, часто навещают.
Виктор Петрович держится молодцом, хотя временами устает и бросает работу на полпути. Сядет рядом с женой:
– Умаялся, помираю прямо.
Она тут же заводит любимую песню:
– Вот, здоровья уже нет, бросать все пора, а ты все хорохоришься.
– Ага, сейчас, – ехидно отвечает муж и возвращается к делам.
– С домашним хозяйством мы сами прекрасно справляемся, пенсии хватает. А дальше видно будет, – говорит горожанка-сельчанка нам на прощание.
Оставить голос за конкурсанта