Увидев фото с этим раритетом, представил перед собой Лизу Муромскую из пушкинской повести «Барышня-крестьянка». Собираясь познакомиться со своим соседом, она захотела притвориться перед ним простой крестьянкой, для чего послала служанку Настю купить на базаре толстого полотна, синей китайки и медных пуговок. А когда Настя сшила уже рубашку и сарафан, Лиза, примеряя перед зеркалом обновы, сама себе призналась, что «никогда еще так мила самой себе не казалась».
В сарафане крестьянки Лизена свидание с Алексеем Берестовым далеко идти не нужно было. Зато Анна Семенова из села Дмитриев Усад (ныне Атюрьевского района) более чем за сто верст от родного дома в великолепном своем наряде преподнесла хлеб-соль самому императору Николаю II.
Избранная троица
Тот самый сарафан Анны Семеновой.
--
Анна Семенова давно ушла в мир иной, но в Дмитриев Усаде и поныне жива память о ней. В сельском клубе хранится сарафан «китайка», в котором Анна предстала перед последним российским царем. Говорят, сарафан попал в клуб после смерти Анны Семеновой от ее соседки Анны Есиной, которой сейчас перевалило за 90 лет. Но еще до этого сарафан был экспонатом школьного музея, который организовала учительница Светлана Михайловна Шабарина. Впрочем, созданного ею музея не стало после закрытия в Дмитриев Усаде самой школы.
Но вернемся к главной героине нашего повествования - Анне Семеновой. Ее встреча с Николаем II произошла в июле 1903 года, когда в Саровской пустыни с участием царя прошли торжества по случаю канонизации Серафима Саровского. В дни проведения торжеств Успенский Саровский мужской монастырь в Дивееве, в одном из храмов которого покоились мощи святого, стал местом паломничества многочисленных представителей российской элиты и народных масс. Склон от монастырской стены к рекам Сатис и Саровка был сплошь покрыт толпой народа. Кричавшая восторженно ура, толпа производила необычайно сильное впечатление. Перила мостов, заборы - все было усеяно людьми. По разным оценкам, в Дивеево съехалось от 150 до 300 тысяч богомольцев. Народ шел не столько на прославление, но и затем, чтобы посмотреть на Государя. Многие говорили: «Мощи-то всегда с нами останутся, еще успеем приложиться, а Государя-то не увидишь».
Порядок охраняли полторы тысячи полицейских, и была учреждена даже особая саровская полиция. В окрестностях Сарова стояли и два полка солдат. Среди многих тысяч приехавших на канонизацию Серафима Саровского были и официальные делегации российских губерний. Нижегородская губерния командировала 145 волостных старшин, 804 сельских старост, 29776 сельских обывателей, 6715 крестьянок. Село Дмитриев Усад входило в Малышевскую волость Тамбовской губернии. В команде тамбовского губернатора Владимира Федоровича фон дер Лауница были 39 земских начальников, 195 волостных старшин, 410 крестьян и 220 крестьянок. Из Дмитриева Усада на встречу были отправлены трое мужчин, фамилии которых сейчас неизвестны, и три женщины - Анна Семёнова, Анастасия Дураева, фамилия третьей женщины также неизвестна.
Для своих - Старшиниха
Не один день продолжалась подготовка к столь важному и ответственному мероприятию. Все в ней было продумано досконально, и в составе делегаций от губерний случайных людей не было, их подбирали с особой тщательностью. Совсем как в советские уже времена, когда на партийные съезды и все другие мероприятия государственного значения снаряжали представителей по присланной «сверху» директиве параметрам. К сожалению, сведений об Анне Семеновой почти не сохранилось. А Анастасия Дураева всю жизнь оставалась в своем селе для всех просто Настенькой, очень острой на язык женщиной, умевшей завязать и поддержать беседу с любым человеком. Она и перед царем, надо думать, не робела.
У жительницы Дмитриева Усада Татьяны Пётрушкиной было несколько тетрадей с записями о значимых событиях и людях своего села, об утере которых женщина не перестает сожалеть. Она рассказала, что Семенова проживала на самой длинной улице Центральная, которую местные «делят» на Середовку, Кабатовку, Лизуновку и Конец. Дом Семеновой стоял как раз на последнем из этих отрезков улицы , но около тридцати лет назад, оказавшись между двумя соседними домами, сгорел вместе с ними во время большого пожара. И саму Анну односельчане называли межу собой «Старшиниха». Такое «имя», считает Татьяна Петрушина, досталось ей от должности ее мужа - старосты церкви Иконы Казанской Божьей Матери, которая в Дмитриев Усаде была построена в 1804 году и действует по сей день. У четы Семеновых не было детей, и прожили они жизнь наедине вдвоем.
«Китайка» родом из России
В разных источниках я прочитал, что на встречу с царем выбирали красавиц, выискивая по всем селам губернии самых привлекательных девушек и женщин.
«Может, так и было, не могу что-то по этому поводу сказать, - говорит Татьяна Пётрушкина. – Но знаю, что каждая из трех женщин нашего села ездила в Саровскую пустынь в особенном наряде. А сохранился сарафан только у Анны Семеновой. Он ярко-синего цвета, с широкими лентами, приталенный. Таких у нас в Дмитриев Усаде точно не шили. Похоже, заказывали сарафан для Анны швее на стороне».
Косоклинные сарафаны «китайка» носили женщины и девушки. Их отличал русский национальный колорит, и они ничем не были похожими на традиционную китайскую одежду. Такие сарафаны не привозили из других стран, а шили русские мастерицы. Свое название «китайка» косоклинный сарафан получил от привозной из Китая очень тонкой ткани. Так как материя была тонкой, сарафан шили на белой холщевой подкладке, отчего наряд получался тяжелым и прочным, «вековечным». Застегивался сарафан-китайка спереди, причем разрез шел от груди вниз на пол-аршина, затем донизу сшивался, и рядом с фальшивыми петельками из шелкового цветного шнурочка – «гитанчика» - пришивались медные пуговицы с эмалевыми или стеклянными середками. Создавалось впечатление, что сарафан застегивался до самого низа. Впрочем, в иных местах он мог быть и распашным с девятью пуговицами. Весь перед у такого сарафана оставался несшитым.
Важным дополнением к сарафану «китайка» был головной убор. Это могли быть так называемая кичка, сорока или платок, причем у каждой женщины они отличались в деталях. Общим для всех женских головных уборов было то, что они всегда полностью прикрывали голову, чтобы не было видно волос, и это связано с древними поверьями и традициями. Какой именно головной убор был на встрече с царем у Анны Семеновой, неизвестно, поскольку из всего ее наряда сохранился лишь этот сарафан.
«…и мордовки также»
Отправившись в дальний путь из Нового Петергофа, царский поезд шел через Москву, Рязань, Торбеево, Рузаевку, Ромоданово, Шатки, и прибыл в Арзамас 17(30) июля. Царя в этой поездке сопровождали его жена Александра Федоровна, мать и вдова Александра III Мария Федоровна, дядя Сергей Александрович с женой Елизаветой Федоровной, двоюродный брат Николай Николаевич, другие Романовы.
Радость теснила грудь Николая II, когда на редких станциях, на которых останавливался поезд, он видел бесхитростный восторг, с которым бедно одетые и уставшие от долгого его ожидания крестьяне встречали своего царя-батюшку. Остановок для дарения и принятия хлеба-соли было несколько. Между Балыковом и Саровом проходила граница Нижегородской и Тамбовской губерний. Здесь была построена арка, и Николая II ждала там очередная торжественная встреча.
На границе двух губерний к приезду царя была построена такая арка.
--
Вместе с предводителями дворянства, депутациями от городов и всех сословий населения встречал царскую семью губернатор В.Ф. фон дер Лауниц. Представители крестьянства многонациональной Тамбовской губернии были в народных костюмах.
Делегация крестьянок в национальных костюмах Тамбовской губернии хлебом-солью встречает императора Николая II. Фото 1903 года.
--
Сначала царь увидел ряды красивых рослых великорусских крестьянок в шитых сарафанах и парчовых кокошниках с золотом. Далее тянулись ряды мордвы и мещеряков в белых, тоже украшенных всевозможными узорами костюмах. Позади них, чтобы лучше оттенить всю красочность и эффектную пестроту их одежд, были поставлены однотонными рядами татары в зеленых, черных и белых халатах. Государь в своем дневнике об этой встрече сделал запись: «Очень живописны крестьянки в своих нарядах и мордовки также».
Художница, собирательница памятников народного искусства, попечительница Школы народного искусства под покровительством императрицы Александры Федоровны Варвара Шнейдер вспоминала, что губернатор фон дер Лауниц накануне встречи тамбовской делегации с царем лично провел репетиции с национальными группами. «Пришлось слышать и нелепейшие слухи о том, что бабы были ряженые, - писала она. - Большинство удивительных по оригинальности и красоте костюмов принадлежало мордве».
Встреча императора Николая II с крестьянами в национальных костюмахна границе Нижегородской и Тамбовской губерний. Фотография 1903 года.
Возможно, на этом самом месте и преподнесли царю хлеб-соль женщины из Дмитриев Усада. А может, произошло это уже в самом Дивееве, где среди почестей государю тоже было преподношение хлеба-соли от сельских старост, представительниц различных народностей в национальных костюмах, среди которых были и крестьянки в мокшанских и эрзянских нарядах.
Делегация крестьянок в национальных костюмах Тамбовской губернии
хлебом-солью встречает императора Николая II. Фотография 1903 года
Об этом документальные свидетельства оставил фотограф Александр Ягельский, чьи работы стали иллюстрациями для этого очерка. Он принимал участие не только в съёмках канонизации Серафима Саровского. С 1891 года Ягельский получил разрешение снимать при Высочайшем Дворе и фактически стал официальным придворным фотографом, а позже - кинооператором. Когда началась Первая мировая война, Александр Карлович сопровождал Николая II практически во всех его поездках на фронт.
Валентин ПИНЯЕВ.